2020

На радость нетерпеливого читателя вышел октябрьский номер «Урала».
Герои повести Анастасии Малейко «Однажды летом мы спасли Джульетту» весьма основательно замахнулись на Вильяма нашего Шекспира. Но и помимо творчества великого драматурга художественный мир повести литературоцентричен, хотя её главная тема – любовь и взросление подростков. Действие рассказов Анатолия Николина «Дом пономаря» и «Звучание Ялты»происходит в очень разных местах – это советская воинская часть в ГДР и Ялта. Но герои везде видят подтверждения того, что мир прекрасен. События романа Ангелины Злобиной «Шняга» происходят в далёком северном селе, где живут многочисленные персонажи произведения, о котором можно было бы сказать, что это традиционный реалистический роман, если бы не Шняга. Что такое Шняга, никто толком понять не может, но то, что этот огромный неопознанный объект обладает аномальными свойствами и, кажется, разумом, не вызывает сомнений. Люди пытаются освоить чудо для собственной пользы. Иногда это удаётся. Олег Погасий в рассказе «Песнь сердца» пишет о вахтёре Фефелове, который, вполне в традициях великой русской литературы, занят богоискательством и богостроительством, и приходит к выводу тоже вполне традиционному. Завершается раздел прозы рассказом Романа Гусева «Гутенморг». Гутенморг – существо из детских страшилок, донельзя зловещее, умеющее притворяться человеком. Но даже такой хоррор не лишён здесь социального содержания.
В рубрике «Без вымысла» - статья Майи Никулиной «Севастополь отдать невозможно». Строго говоря, отдать-то возможно: прецеденты были. Но только ненадолго. Текст описывает картины третьей обороны Севастополя; не забыты и две предыдущие – 1854-55 и 1941-42 гг. Они, как мы помним, стали яркими страницами не только военной истории, но и русской литературы и искусства.
Не так давно в «Урале» был материал о коронавирусе в Испании. Теперь в «Письмах русского путешественника» - «Сербский коронавирусный дневник» Виктора Боброва. Это действительно дневник, который вёлся с 11 марта по 4 мая 2020 года сначала в Белграде, потом в Екатеринбурге и Реже. Панике, пишет автор, все народы покорны. (Мне вспомнилось, что всегда делали с паникёрами на войне.)
Отдел критики открывается записками Натальи Рубановой «Литагентское бес-Сознательное как коллекция ощущений. О железобетонном провенансе условной «Джоконды». За столь витиеватым названием стоит мысль для многих очевидная: в современном литературном процессе ценится вовсе не писательский талант; в нём властвуют тренды, задаваемые совершенно определённым кругом влиятельных людей.
На «Книжной полке» размещены рецензии: Наталии Анико на роман Михаила Елизарова «Земля», Вячеслава Курицына на роман Кирилла Кобрина «Поднебесный Экспресс» и Андрея Ильенкова на сборник статей и воспоминаний «Наум Лазаревич Лейдерман. Образ мира. Тексты, голос, память».
В «Иностранном отделе» Сергей Сиротин рецензирует роман канадской писательницы Маргарет Этвуд «Заветы». Роман – антиутопия, изображающая тоталитарное государство Галаад, возникшее на месте теперешних США. Немного предсказуемо для современной западной писательницы, что в ужасном Галааде царит религиозный фанатизм и так называемый «мужской шовинизм». Не менее предсказуема и целевая аудитория романа.
Кинокритический очерк Аллы Мелентьевой «Восточная альтернатива» в рубрике «Волшебный фонарь» посвящён дорамам – азиатским сериалам. Дорама - это слово «драма» в японском произношении. Автор сообщает, что на постсоветском пространстве о дорамах знают либо всё, либо ничего. Я не знал ничего, но после прочтения узнал о различиях между японскими, китайскими, тайваньскими и южнокорейскими сериалами.
В «Слове и культуре» - «вольные стихи» Юрия Казарина «На тысячу ласточек сердце разбито». Несмотря на то, что стихи весьма вольные, сверх взволнованного лирического высказывания в них есть и очень жёсткая критика существующего общественного сознания.
И уж если речь зашла о поэзии, читайте в номере новые стихи Анастасии Волковой, Сергея Золотарева, Алексея Порвина, Ивана Плотникова и Николая Шамсутдинова.
В «Критике вне формата» Василий Ширяев выступает автором текста «Мемота наших лиц. Масочному режиму посвящается». Масочный режим здесь, впрочем, не сводится к ношению масок в режиме самоизоляции. Речь идёт о пользе (или, по крайней мере, неизбежности) ношения масок в более широком смысле этого слова всегда. Ну и о мемоте лиц, которая, в отличие от немоты, есть не молчание, а говорение – пошлости.

Андрей Ильенков